Поэту

Сатийсамийн марзо йуьсур йу,
Къахьо хилла, хьуна дуьхьал йерза.
ТIаккха хьо ца хууш вуьсур ву,
ХIун ду билггал къаьхьа, хIун ду мерза.

ТIаккха хьуна гур ду – эрна ду.
Зезаг, седа хестош аьлла илли.
Хьуна шира хеттарг керла ду,
Хьан ойланаш – и къух даьлла ирзу.

Тоам белахь долуш долчух хьайн,
Хастам белахь хьо кхетарна хIинца:
Хьуна веза хеттарг – хилла вай,
Хьуна къонах хеттарг – хилла лай.

Амма йиш йац вухавала хьан,
Новкъа ваьллехь, тола хьо йа вожа.
Поэт хила дацахь хьан син хьал,
Хьох хир ду-кха, хьайба санна, божа.

Хаза доцу дика дита ахь,
Ахь ма къийса атта ваха меттиг.
Хьоьца хир йу уьш ца баьшна йахь,
Хьоьца хир ду сий а, уьш ца кхеттал.

ХIокху сохьта хьан са бIаьрзе ду,
Амма – коьрта, диц ма делахь ахьа:
Хьо а къарлахь, дуьне духур ду,
Делан дуьхьа, вуха ма валахьа!

Сладость мечтаний останется,
Став горечью против тебя…
И тогда будешь в неведении,
Что действительно горько, что сладко.

Тогда ты увидишь: напрасной была
Песня, спетая о цветах и звездах.
Что казалось устарелым стала новым,
Твои мысли – это луг, заросший бурьяном…

Довольствуйся тем, что есть у тебя,
Благодари судьбу за то, что понял теперь:
Тот, кто тебе казался возвышенным – оказался ничтожным,
Тот, кого считал ты Къонахом *(Джигитом) – оказался рабом…

Но ты не можешь отступиться назад,
Если вышел в путь победить или пасть…
Если нет мощи духа, чтобы стать поэтом,
Ты станешь особью подобно скоту…

Оставь ты добро, если некрасиво,
Не борись за место, чтобы жить легко.
С тобой достоинство, на которое они смотрят свысока,
С тобой будет чести столько, что им не дано понять…

В этот час в твоей душе невыносимо трудно,
Но – главное, не забывай не на миг,
Если и ты сдашься, погибнет мир…
Ради Бога, не отступись назад!

Таш канзиде олтуруп,
Узатып назик къолун,
Тиленчи къатын бёле
Гьар оьтегенни ёлун.
«Садагъа! Садагъа!» — деп,
Гьарангъа чыгъа сеси…
Тиленип азыкъ тапма
Дюр не гюнагьны еси?
Гюнагьлылар гюн гёрюп,
Гюнагьсыз гюнде гююп,
Огь, къысмат, не ойнайсан,
Бир сююп, бир де тююп?
Гюн гюйдюрген юзюнден
Сыргъалай тер бюртюклер…
Къучагъында юхлайгъан
Бала – алтын бюртюкдей.
Адап къалгъанман къарап,
Нарыстаны юзюне,
Малайикни суратын
Этдиргендей оьзюнден.
Эринлерин тийдирип
Анасыны тёшюне,
Дюньяны еси йимик,
Иржая яш тюшюнде.
Бурма-бурма тюклери
Булутгъа тиегендей,
Дюньягъа парахатлыкъ
Тилеме сюегендей.
Бир кюлей, бир хармана
Анасыны тёшюне,
Билмеймен, не гёрюне
Нарыстаны тюшюнде.
Бу къавгъалы дюньядан
Юху япгъанда гёзюн,
Малайиклер кёклерде
Ойнатамы экен оьзюн?

Присев на каменной ступенке,
Протягивая тонкую руку,
Женщина, что просит милостыню,
Прерывает путь прохожих.
«Садака!», «Садака!» —
Еле слышится голос…
Милостыню прося, пропитаться –
В чём вина её?
Виновным – хорошие дни,
Безвинный – горит под солнцем…
Что же, судьба, ты играешь:
То любя, то – избивая…
По обгоревшему на солнце лицу
Катятся капельки пота…
На руках — спит младенец —
Сокровище спит её.
Удивленно гляжу
На младенца лицо –
Словно ангела лик
Писали с него.
Губами прикасаясь
К материнской груди,
Младенец, словно, властелин мира,
Улыбается во сне…
Словно кудрявые волосы его
Коснулись облаков,
Будто просит у небес
Планете мира…
То засмеётся, то прикоснётся
К материнской груди…
Не знаю, что снится
Младенцу во сне…
От тревожного мира,
Закрыв сном глаза,
Может, ангелы с небес
Играют с младенцом…
( Садака – милостыня.)